Константы Ильдефонс Галчинский

САНИ

Ночь как бас.

Месяц — сопрано высоким —

гостит среди туч темной угрюмой масти —

зима, зима,

какая зима!

если свистит, как соловей майский.

Высоко где-то пролетел темный ветер

и месяц дороги осыпал светом,

все щели, углы и воронки сна;

дорога сквозь лес во тьме морозной

и три колокольца упряжи конской

звенят, как забытые имена.

Серебряный заяц на серебряной кочке.

Серебряный луч подкрался к сове.

Смотрит сова. Снежные клочья

падают с неба на землю себе.

Какая сова —

месяц всё тот же.

Снега слова

улеглись, похоже.

Смотри: мерцание,

блеск во сне.

Движутся сани.

Лежит снег.

Вокруг и рядом —

лес и звуки.

Время — яблоком

в твои руки.

Лицо. Глаза. С моими погаснут.

Моя рука. И — твоя. Кольцо.

Разлука — тьма. Лицо — ясность.

Это, твое лицо.

Лицо. Колокольцы. Серебряный след.

Звон. Далеко. Тревожно.

Лицо твое маленькое. Лица свет.

Лицо твое — как солнышко.

Три колокольца трех имен.

До дома — совсем немножко.

Ель отряхает снег над лыжней.

Лицо твое — как солнышко.

*

Месяц открыл все дороги,

развел свой синий огонь высоко,

а сани зима обступила,

пора воробьев и светящихся окон.

Едут сани, тени ползут рядом:

косое дышло и меховая шапка.

Ивы напуганы. Искрится снег. Трезвоном

конь, как звонарь, отмечает звук каждого шага.

*

Макая в чернильницу сердца,

по-римски и гречески, колышком

тростниковым пишу на снегу:

лицо твое — как солнышко.

Весной — вдоль дороги лютиком.

Облаками по небу — летом.

Птицы письмо прочитают

и разнесут по свету.

И занесут, возможно,

в другие сердца и страны,

в чью-нибудь ночь сентябрьскую,

гудящую басом мощно,

и — в месяц, в высокий месяц,

поющий ясным сопрано.

1951